Когда-то очень давно на земле жили необыкновенные люди. У них было четыре руки, четыре ноги, две головы. Они были прекрасны! Это были мужчина и женщина слитые воедино. Во всей Вселенной не было существа прекраснее и сильнее. Они могли без устали ходить, работать, охотиться, охранять свой дом. Когда одна половинка уставала, то вторая всегда приходила на помощь. Но самое главное — это существо было абсолютно гармоничным и независимым. В нём одновременно присутствовало и мужское и женское начало, поэтому ему никто был не нужен. Они самостоятельно продолжали свой род. Это были необыкновенные люди.

Боги с небес с завистью наблюдали за ними. Они понимали, что нет никого сильнее этих счастливых людей. Тогда Боги придумали, как их победить. Они устроили страшный ураган, какого никогда не видели на земле. Разыгралась буря, гремел гром. И вот сильнейший удар молнии попал в человека. Молния разделила человека на две половины — мужчину и женщину.

Много времени прошло с тех пор. Так и ходят по земле одинокие мужчины и женщины и каждый пытается найти свою половинку. Некоторым это удаётся. Они снова сливаются воедино и обретают былую силу, гармонию и счастье. И это называется Любовью…

«Все мы рождаемся для любви, это принцип существования и единственная его цель.» Бенджамин Дизраэли

…Я буду рядом с тобой, буду легким ветром,
Буду гладить твое лицо, целовать губы,
Исчезать в полнолунье, но вновь приходить с рассветом…
И просто рядом с тобою буду...

Я ушла. Хлопнула дверью и ушла… От бесполезных и ничего не значащих слов, от глупых и нелепых обвинений, наконец, ото лжи… Я должна быть сильнее и выше этого. Я должна перебороть себя и выдержать этот удар… Я шла по улице, залитой светом, и напевала какую-то странную песенку, пришедшую в голову пару минут назад:

Не плачь, только не плачь.
На морозе замерзнут слезы…
Не плачь, только не плачь,
А тем более, если поздно.
Не плачь, я прошу, не плачь,
Ты сильная, это правда.
Не плачь, я прошу, не плачь,
Скоро наступит завтра…

Главное не расплакаться… Я шла по направлению к лесу, мне просто необходимо было побыть одной. Навстречу мне на тропинку выбежала пушистая смешная белка; она села и вопросительно посмотрела на меня…

- На, угощайся! – я протянула ей орешки, так кстати оказавшиеся у меня в кармане.

Она подбежала и своими маленькими лапками быстро-быстро очистила орешек и начала его грызть. Я высыпала остальные и пошла дальше, вглубь…

- Эй, подожди! – я услышала чей-то голос и обернулась. – Подожди, - ко мне подошел парень, непонятно откуда появившийся в этом лесу.

- Почему она тебя не испугалась? Я много раз пытался кормить белок, но они даже не подходят, – он с удивлением посмотрел на меня. - Просто они очень хорошо меня знают - я часто кормлю их. - Здорово. А почему ты одна? Можно составить тебе компанию?

Я хотела уже ответить, что я ушла, чтоб побыть в одиночестве, но передумала и согласилась. И дальше мы шли уже вдвоем. Он представился. Его звали Вадим. Я тоже представилась. А осень уже ворвалась в мир и заняла власть над природой. Под ногами был ворох опавших листьев, которые мы поднимали ногами. Он практически ничего не говорил. Лишь иногда комментировал сорвавшийся листик или пробежавшего от дерева к дереву зверька.

- А ты часто так уходишь и бродишь в одиночестве? – спросил Вадим.
- Да. Когда мне нужно подумать и принять важное решение…
- А сейчас, ты тоже принимаешь решение?
- Нет, я его давно приняла, а теперь пытаюсь это осознать.
Он снова замолчал. Время от времени он оглядывался на меня и, иногда, улыбался... его глаза светились… или просто мне тогда так казалось…
- Ты любишь мечтать? – вдруг спросил Вадим.
- Да, но потом сложно принимать реальность…
- А ты мечтай о реальности! – он сказал эту фразу и вдруг рассказал мне свои мысли. – Я мечтаю быть ветром, чтобы быть свободным, гладить верхушки деревьев, поднимать волны на море, приносить прохладу в жаркие дни… - он немного затих, но продолжил – чтобы гладить твои волосы, прикасаться к твоим губам.
- Но зачем … – я пыталась возразить, – ты же знаешь меня всего несколько минут?
- А мне кажется, что целую вечность… – Он остановился.
- Не стоит – я пыталась притормозить его. – Я не обещаю тебе ничего. Я сейчас ни к чему не готова.
Он ничего не сказал. Просто взял меня за руку, и мы пошли дальше. На мир уже опускался вечер. Мне нужно было возвращаться.
- А что бы делала ты, если бы стала ветром? – спросил неожиданно Вадим.
- Я? – я задумалась. – Я бы, наверно, была очень веселым и непоседливым ветерком. Летала бы по лесам и полям, поднимая траву и листья, взъерошила бы людям волосы, подгоняла бы их идти вперед.
- А если бы ты встретила меня?
- Тогда я бы утихла, чтобы ты не заметил меня, и стала рассматривать твои глаза. А потом улеглась бы у тебя на плече и уснула, согревшись твоим теплом.
– Я сама не ожидала от себя такого ответа. Больше мы не говорили об этом. Мы возвращались домой. Вадим поехал провожать меня домой. Мы шли по дорожке от метро, а ветер летал вокруг, он был теплым и легким…
- Мы увидимся еще? – он уже собирался уходить.
- Да. Завтра, там, где встречаются ветра, чтобы наслаждаться свободой…
- Хорошо, – Вадим скользнул по моим губам, погладил волосы и улыбнулся.

А я… я стояла и смотрела в его глаза.

- До завтра, ветер!

- До завтра…
Валерия.

Краткое содержание повести.
Читается за 5 мин.
В городе Муроме правил князь Павел. К его жене дьявол прислал летающего змия на блуд. Ей он являлся в своём виде, а другим людям казался князем Павлом. Княгиня во всем призналась своему мужу, но тот не знал, что делать. Он велел жене выспросить у змия, от чего тому смерть может прийти. Змий рассказал княгине, что смерть его будет «от Петрова плеча, от Агрикова меча».

У князя был брат по имени Петр. Он начал думать, как убить змия, но не знал, где взять Агриков меч. Один раз в церкви Воздвиженского монастыря ребёнок показал ему Агриков меч, который лежал в щели между камней алтарной стены. Князь взял меч.

Однажды Петр пришёл к брату. Тот был дома, в своей комнате. Потом Петр пошёл к снохе и увидел, что брат уже сидит у неё. Павел объяснил, что змий умеет принимать его облик. Тогда Петр велел брату никуда не уходить, взял Агриков меч, пришёл к снохе и убил змия. Змий явился в своём естестве и, умирая, обрызгал Петра кровью.

Тело Петра покрылось язвами, он тяжело заболел, и никто не мог его вылечить. Больного привезли в Рязанскую землю и стали там искать врачей. Его слуга пришёл в Ласково. Зайдя в один дом, он увидел девицу, ткущую полотно. Это была Феврония, дочь древолаза, добывающего мёд. Юноша, видя мудрость девицы, поведал ей о беде, постигшей его господина.

Феврония ответила, что знает врача, который сможет вылечить князя, и предложила привезти Петра к ней в дом. Когда это было исполнено, Феврония вызвалась сама взяться за лечение, если Петр возьмёт ее в жены. Князь не принял всерьёз ее слов, ибо не считал возможным жениться на дочери древолаза, но пообещал сделать это в случае исцеления.

Она дала ему сосуд своей хлебной закваски и велела идти в баню, помазать там закваскою все язвы, кроме одной. Петр, желая испытать ее мудрость, послал ей пучок льна и приказал соткать из него рубашку, порты и полотенце за то время, пока он будет в бане. В ответ Феврония послала ему обрубок полена, чтобы князь сделал из него за это время ткацкий станок. Петр сказал ей, что это невозможно. А Феврония ответила, что так же невозможно выполнить и его повеление. Петр подивился ее мудрости.

Наутро он проснулся здоровым — на теле была лишь одна язва, — но не выполнил обещания жениться на Февронии, а послал ей подарки. Она их не приняла. Князь уехал в город Муром, но язвы его умножились и он вынужден был со стыдом вернуться к Февронии. Девушка исцелила князя, и он взял ее в жены.

Павел умер, и Петр стал править Муромом. Бояре не любили княгиню Февронию из-за ее происхождения и наговаривали на неё Петру. Один человек рассказал, например, что Феврония, вставая из-за стола, собирает в руку крошки, как голодная. Князь велел жене пообедать вместе с ним. После обеда княгиня собрала со стола крошки. Петр разжал ее руку и увидел в ней благовония.

Потом бояре прямо сказали князю, что не желают видеть Февронию княгиней: пусть возьмёт себе какое хочет богатство и уходит из Мурома. То же самое они повторили на пиру самой Февронии. Она согласилась, но захотела взять с собой только супруга. Князь следовал Божиим заповедям и потому не расстался с женой, хоть и пришлось при этом отказаться от княжества. А бояре были довольны таким решением, ибо каждый из них сам хотел быть правителем.

Петр и Феврония уплыли из города по Оке. На том судне, где была Феврония, находился ещё один человек с женой. Он-взглянул на Февронию с неким помыслом. А она велела ему зачерпнуть воды по правую и по левую сторону лодки и отпить. И потом спросила, какая вода вкуснее. Услышав, что одинаковая, Феврония пояснила: одинаково и естество женское, поэтому нечего помышлять о чужой жене.

На берегу приготовили еду, и повар подрубил маленькие деревца, чтобы повесить на них котлы. А Феврония благословила эти деревца, и наутро они сделались большими деревьями. Петр и Феврония собирались ехать дальше. Но тут пришли вельможи из Мурома и стали просить князя и княгиню вернуться, чтобы править городом.

Петр и Феврония, возвратившись, правили кротко и справедливо.

Супруги умоляли Бога о том, чтобы умереть одновременно. Они хотели быть похороненными вместе и велели высечь в одном камне два гроба, которые имели между собою лишь перегородку. Одновременно князь и княгиня приняли монашество. Петр получил во иночестве имя Давид, а Феврония стала Ефросинией.

Ефросиния вышивала воздух для храма. А Давид прислал к ней письмо: он ждал ее, чтобы вместе умереть. Монахиня просила его подождать, пока она закончит вышивать воздух. Во втором письме Давид писал, что может ждать недолго, а в третьем — что ждать больше не может. Тогда Ефросиния, закончив вышивать лицо последнего святого, одежды же не закончив, послала сказать Давиду, что готова к смерти. И, помолясь, они оба умерли 25 июня.

Тела их положили в разных местах: Давида — у соборной церкви Богородицы, а Ефросинию — в Воздвиженском женском монастыре. А общий их гроб, который они сами повелели себе вытесать, поставили в церкви Богородицы.

Наутро их отдельные гробы были пусты, а тела святых покоились «в едином гробе». Люди перехоронили их по-прежнему. А наутро снова нашли их в общем гробу. Тогда люди не посмели больше касаться тел святых и, исполнив их волю, похоронили вместе, в соборной церкви Рождества Богородицы. Те, кто с верою приходят к их мощам, получают исцеление. Пересказала О. В. Буткова

-Знаешь, что будет лет через десять?... -Что? -Я выйду замуж за красивого мужчину, рожу ему сына, мы будем жить дружно,а ещё, я буду его безумно любить.. -А как же я? -Ты женишься на психопатке и будешь счастлив... -А как же мы? -Глупый, это я о нас.

Большой тяжелый пароход медленно полз по великой реке Нил, возмущая спокойные воды и оставляя после себя бурый пенистый след.
Павел и Марина, обнявшись, стояли на корме, наблюдая за тем, как южное солнце крадется к горизонту. Легкий ветерок, недавно обжигающий не менее этого пылающего шара, сейчас, как будто разгонял липнущую жару, успокаивая и охлаждая разгоряченные тела уставших путешественников.
- Приплыли! - захлопала от радости в ладоши Марина, когда неподалеку показался полный суеты, обычный египетский порт.
Уже через несколько минут, собрав немногочисленные чемоданы, Павел и Марина спускались по трапу навстречу новым впечатлениям и долгожданному отдыху. Они только недавно поженились, поэтому, это путешествие было первым, но явно не последним путешествием влюбленной пары. Несколько долгих месяцев ожидали они этого дня, мечтая о горячем песке, прозрачном море и экзотических пейзажах. И вот, сейчас, еле поспевая за своей группой, влюбленные протискивались сквозь толпу, с интересом осматриваясь.
Выбравшись, наконец, из шумного порта, туристическая группа зашагала вдоль узких восточных улочек, петлявших и пересекающихся между собой. Улицы были грязными, местные жители плохо одетыми, как будто они впитали в себя окружающие их со всех сторон пыль и мусор.
Пока они так шли, к ним вдруг подбежал мальчуган лет десяти и, схватив Павла за руку, начал быстро говорить что-то на английском языке. Оба супруга неплохо знали английский и, поэтому, без труда поняли, что мальчуган просит денег.
Павел с омерзением выдернул руку и ускорил шаг, увлекая за собой оглушенную неприкрытой нищетой Марину. Но уже через несколько шагов из окружающих магазинов стали выбегать мелкие лавочники, волоча на себе весь свой товар и, силясь продать из него хоть что-то. Практически со слезами на глазах умоляли они туристов приобрести их сувениры, сбрасывая цену вдвое, а то и втрое от первоначальной. Тщетно пыталась Марина купить какую-то мелкую безделушку у грязного, улыбающегося им от счастья подростка, - Павел выхватил кошелек и молча потащил ее дальше.
Смрад, пыль и голод, царивший повсюду, разительно контрастировали с зоной отдыха, куда, наконец, добралась их группа. Войдя в богатый отель, Марина вдруг почувствовала необъяснимую вину, как будто именно она была виновата в том нищенском существовании, которое обитало повсюду за стенами их шикарного пансионата. Ни уютный номер, ни замечательный вид на море, открывающийся из их окна, не могли более радовать ее. Жесткий комок подкатил к пересохшему горлу, когда она увидела, как Павел весело разбирает их вещи и, неожиданно для себя, разрыдалась, уязвленная его веселостью и равнодушием к чужим бедам.
- Дорогая, что случилось? - удивленно спросил Павел.

Момент, когда ты влюбляешься, вообще невозможно вспомнить, то есть мысленно воспроизвести. Можно сказать, «почему», «за что», но «как и когда» ты влюбляешься, какого числа например, — совершенно невозможно.


Он был тем, кого называют «душой компании». Сначала он просто мне «нравился», а потом… Когда именно — сказать не могу, но я втрескалась в него по уши.

Моей бедой и, наверное, ошибкой было то, что я дико

Взрослая дочь пришла к матери и спросила у нее совета:
— Мамочка, я так люблю своего мужа. Но недавно я встретила другого человека, и теперь все мои мысли лишь о нем. Я не хочу изменять мужу даже в мыслях, но у меня нет сил вырвать грешное чувство к другому из души. Что мне делать?
На эти слова мать ответила дочери:
— Доченька, наши чувства — это цветы, которые растут в нашей душе.
В твоей душе сейчас два цветка. Один из них — неяркий, но такой нежный и благородный цветок любви к мужу, который ты сама посадила. Он будет цвести всю твою жизнь и принесет радостные плоды, если ты будешь поливать его.
Другой цветок — яркий, но ядовитый цветок страсти, который вырос без спроса в твоей душе, и как сорняк крадет все силы у первого цветка. При этом он недолговечен и бесплоден, как ни поливай. Доченька, не в твоих силах вырвать второй цветок из души. Он есть. Но ты всегда имеешь выбор. Ты всегда можешь выбрать, какой цветок поливать, а какой нет. Если ты будешь поливать только первый, то второй скоро завянет и перестанет отравлять тебе душу…

Алло.
- В трубке раздавалось мерное гудение - он догадался, что она едет в машине, причем на огромной скорости.
- Привет, - как-то тихо и безжизненно.
- Привет, Ань. Я, кажется, просил, чтобы ты мне больше не звонила...
- Да, я помню, прости... Просто... Знаешь, я хотела тебе сказать... Я... Я люблю тебя очень... И... Просто понимаешь, мне без тебя не надо ничего... Я хотела, чтобы ты это знал... Хотя, какая теперь разница... - её голос сорвался, и он понял, что она плачет. - Ты где сейчас? - он почему-то начал волноваться. Взглянув на часы, он понял, что время 4 утра.
- Я на МКАДе... Пока еще...
- Ехала бы ты домой, Ань, незачем в такое время и в таком состоянии на машине кататься.
- Я не хочу домой. Я вообще никуда не хочу, понимаешь??? Мне без тебя не интересно ничего! И не нужно... - в трубке возникла тишина на несколько секунд. Потом она более спокойно произнесла:
- Я в общем-то попрощаться звоню. Ты прости меня, если что, и ни в чем не вини себя... Андрей вскочил с кровати.
- Аня, стой! Что это значит? Как попрощаться? Ты куда-то уезжаешь? - он громко кричал в трубку. Откуда-то издалека донеслась легкая усмешка:
- Ага, уезжаю. В отбойник... Андрей окаменел и со всей силы прижал трубку к уху?
- Аня, не делай этого! глупенькая! Ну давай все начнем сначала, ну хочешь, я сейчас к тебе приеду, Анечка, милая, только не надо вот так!!Пожалуйста!!! Аня!!!Но трубка уже взорвалась грохотом, слились воедино звуки удара и её крик... Он слушал все эти звуки, и из его глаз полились слезы. "Ну зачем, зачем, почему??"... У него было чувство, как будто ему заживо вырезали сердце, а в грудь влили тонну бетона... Он медленно опустился на кровать и зарыдал.Он открыл глаза. Была ночь. Подушка была насквозь мокрая. Он схватился за телефон и посмотрел на время - было начало пятого утра. Он судорожно просмотрел последние входящие звонки - её номера не было. "Боже мой, неужели мне это только приснилось?? Кошмар какой... Анька, моя Анька, боже мой, ужас какой..." Он набрал её номер....
- Алё, - сонно произнесла она.
- Анют... Я не разбудил?
- Разбудил, но это неважно. А почему ты звонишь? Мы же вроде как всё...
- Я просто хотел сказать... Давай начнем все сначала, а?..

- Ты любил её?
- Да..
- Вы занимались сексом?
- Нет.
- Тогда зачем ты с ней встречался?
- Не знаю поймешь ты или нет.. Просто я однажды увидел, как из её глаз текли слезы.. И тогда я понял, что не допущу больше, чтобы она плакала.. Никогда. Мне всегда было важно, чтобы она поела, чтобы ей было тепло и хорошо.
Я не хотел её в сексуальном смысле. Я хотел обнимать её в кино и просыпаться от её нежных поцелуев.. Я просто хотел находиться с ней рядом. Мне нравилось смотреть как она ест сладкое и как нелепо вытирается руковом.. Как ей звонят разные парни, а она просто говорила:
"Гуляю с любимым"..
Она была не такая, как все.. Она любила меня не так, как все. Она любила меня искренне и наивно.. И я её.. Очень сильно.
Она была моей маленькой девочкой..
- Тогда почему вы расстались?
- Девочка выросла.
- Но..?
- Но для меня она навсегда осталась маленькой девочкой..
- А как же твоя новая девушка?
- А эта.. Она разукрашенная идиотка. Я не запрещаю ей курить, мне плевать в чем она одета, мне все равно, что она чувствует. Я хочу заниматься сексом и ненавижу просыпаться рядом с ней по утрам.. Я всего лишь хочу её.
А ту.. Вот ту я любил.. И люблю до сих пор.